ЛЕТОПИСЦЫ ФРОНТОВЫХ СУДЕБ (Рукопись книги Л.Н. Бруевой)

"ПОКА НЕ ПОХОРОНЕН ПОСЛЕДНИЙ СОЛДАТ…"
Рукопись книги Л.Н. Бруевой

14. ЛЕТОПИСЦЫ ФРОНТОВЫХ СУДЕБ

В один из последних дней работы нашей группы в Центральном архиве Министерства обороны РФ, к журналисту из Минска Куфтерину Владимиру Степановичу, приехавшему с нами, обратился журналист местной газеты с вопросом: "Что он испытывает, поработав с документами архива?'

- Трудно, а вернее даже невозможно выразить то состояние, которое я испытал, работая здесь, зная, что в архивных недрах еще ждут внимательного изучения тысячи и тысячи фронтовых судеб. Ждут удивления и покаяния. Ждут прикосновения к их памяти, - ответил Владимир Степанович. - Судьбу не переиначишь. Видимо, так на роду написано, если и сегодня, более чем через полвека, во многих и многих семьях по-прежнему молчаливым укором тревожат сердца извещения, в которых всего три слова: "пропал без вести", в то время, как в архивной кладези большинство таких судеб известны."

Впервые мне посчастливилось попасть в Центральный архив Министерства обороны в 1985 году, когда членами клуба "Искатель" был поднят самолет Ил-2. С тех пор ежегодно, а порой и по несколько раз в году, с большими и малыми исследовательскими группами, я открываю здесь все новые и новые странички истории боев на территории Белоруссии. И как бы не было трудно, всегда уезжая из Подольского архива, я почему-то испытываю чувство неудовлетворенности. Мне всегда хочется опять и опять приезжать сюда, чтобы помочь людям, чтобы ответить на многие загадки истории.

Еще в 1990 г. на базе Высшей комсомольской школы в Москве для руководителей поисковых отрядов были организованны специальные курсы. Всего лишь на один день нас повезли тогда в Центральный архив Министерства обороны. Но этот день дал мне очень много. Шаг за шагом работники архива терпеливо посвящали нас в "тайны" поиска судеб, событий, фактов. Рассказали нам и историю архива. Оказывается, читальный зал, где нам предстоит не раз работать, был открыт еще в 1947 году. Первыми его исследователями были Г.К.Жуков, П.И.Батов, А.И.Еременко, И.С.Конев, А.П.Белобородов, Ф.И.Голиков, Д.Д.Лелюшенко, Н.И.Воронов и другие полководцы, летописцы войны К.М.Симонов, Е.А. Долматовский, М.Г.Брагин и многие другие. С первой Всесоюзной Вахты Памяти-89 в районе Мясного Бора, Центральный архив Министерства обороны широко распахнул двери для искателей людских судеб, И впервые после Вахты Памяти в читальном зале работали не только ученые и писатели, а исследовательские группы, состоящие из добровольцев-поисковиков,

Создав в 1991 году Витебское областное историко-патриотическое объединение, мы начали выезжать в архив небольшими группами по 5-8 человек. Это намного ускорило работу. Пока взрослые члены исследовательской группы работали с журналами боевых действий, девчата из наших поисковых отрядов переписывали списки погибших на территории Витебского района бойцов. Иногда нам удавалось выехать в архив дважды эа год, когда Фонд Мира находил средства на наше командирование.

Мне особенно запомнился выезд в архив осенью 1990 г. Тогда нам немного помогло средствами народное образование. Как раз в это время Министерство обороны передало клубу "Искатель" списанный автомобиль ГАЗ-66. В этой машине не работали фары, габаритные огни, она с трудом заводилась, но нам очень нужно было вести с собой картотеку погибших воинов Витебского района. Картонных заполненных карточек было около 3 тысяч и вести их на себе было просто невозможно. Поэтому мы и решили рискнуть. Правда, выехали поздновато, так как Юрий Петрович Коротченко с трудом завел автомобиль...

Но самое трудное нас ожидало под вечер. Из-за дождя и холодного ветра мы не могли остановиться на ночлег в дороге, как планировали заранее, прихватив с собой палатки и спальные мешки. Девчатам в кузове было довольно тепло, так как они лежали на тюфяках, хорошенько укрывшись спальниками и палатками. Двойной брезент сверху над кузовом надежно защищал от дождя, поэтому Юрий Петрович решил двигаться дальне...

Я понимала, что ему очень тяжело, что это, наверное, нарушение всяких правил, но мы медленно "катили" по дороге.

- У тебя фонарик есть? - вдруг опросил он. Я рассмеялась, думая что это шутка: - Ты что фонариком дорогу освещать будешь? - вопросом на вопрос ответила я.

- Доставай-доставай! Я не шучу, - сказал Юрий Петрович.

Он остановил грузовик, не выключая двигатель. Девчата достали мне из кузова рюкзак. Фонарик лежал недалеко, в одном из боковых карманов. Когда я вернулась в кабину, Юрий Петрович уже успел достать откуда-то второй фонарик. Он открыл две боковые форточки в лобовом стекле автомобиля, проволокой прикрутил к чему-то фонарик слева, а меня попросил выставить в правую форточку и держать зажженным фонарик с моей стороны.

- Это - чтобы сзади машины на нас не наехали - габаритные огни, - пояснил мне он.

- А может лучше переждать до утра? - с сомнением спросила я.

- Пока будем ехать потихоньку, - ответил Юрий Петрович. - Вон и дождь почти перестал, и луна выглянула.

...На рассвете мы уже въезжали в Подольск. Все работники читального зала и гостиницы очень удивлялись, что мы приехали на такой машине. Но нам очень хотелось провести сверку. С нашими карточками нас отправили за разрешением к начальнику архива полковнику Брылеву. Выслушав нашу просьбу, он ответил:

- Хорошо! Работайте! Я подпишу вам разрешение, вы же мои земляки. Я сам родом из Могилева.

В тот же день в 9 отделе мы приступили к сверке картотеки. Это оказалось сложнее, чем мы думали, Многие фамилии были написаны неразборчивым подчерком, зачастую не сходились одна или две буквы. Приходилось проверять всевозможные варианты, затем еще сверять, там где указанно, и место рождения, и место гибели. Некоторых, особенно распространенных фамилий, оказывались десятки с одинаковым именем и отчеством. В первый же день мы хорошо поняли, что такими темпами мы успеем проверить очень мало.

Мы видели, как работают с картотекой девчата-сотрудники отдела. Перед ними лежали горы писем-запросов. И на каждый запрос нужно было найти учетную карточку, составить ответ, да еще и в самой учетной карточке сделать отметку. Этим и объясняется то, что по полгода приходится ждать ответа из архива.

У меня с собой был запрос одной женщины из Омска. Она просила разыскать могилу мужа. Дело в том, что из архива ей ответили, что муж пропал без вести в 1942 году. А совсем недавно, в журнале "Советская женщина", она увидела фотографию, где ее муж был сфотографирован со снайперами в освобожденном Витебске в 1944 году. Я нашла его учетную карточку, сверила записи. Почти все сходилось, вот только там где указано место рождения, названия деревень были разные. Я показала эту карточку и запрос сотрудницам отдела.

- Но ведь это, наверное, совсем другой человек? - спросила я.

Они удивленно пожали плечами и ответили: - А другого нет в картотеке. Посмотрите сами, сколько за день пересмотреть запросов

приходится. У нас ведь тоже норма доводится - 70 карточек в день.

Я с сожалением взглянула на горы запросов. Когда же такими темпами до них дойдет очередь хоть на какой-то ответ?! А сколько родных и близких уже и надежду за столько лет потеряли?! Вот бы компьютерную технику сюда в архив. Насколько легче бы было искать.

На следующий день я пошла с девчатами, которые в это же время проводили сверку в 11-ом отделе - офицерского состава. Здесь работать было намного легче. Карточки стояли в очень строгой последовательности от первой до последней буквы в каждой фамилии. Когда к концу недели мы подсчитали сколько сделано за эти дни, оказалось, что из тысячи карточек офицерского состава, привезенных нами в архив, 75 человек числятся в архиве пропавшими без вести, а на территории Витебского района они захоронены, и даже место захоронения в наших карточках указано. Значит, когда нибудь, имея компьютерный банк данных архива, проведя сверку со списками паспортизации памятников, составленной военкоматами, можно будет узнать многие судьбы бойцов, до настоящего времени числящихся в списках пропавших без вести. Жаль только, что пока дойдет наша страна до такого уровня, большинства близких родственников погибших бойцов уже просто не будет в живых.

Я попросила девчат-сотрудниц отыскать данные на погибший в 1941 году в Городокском районе экипаж. Партизаны забрали у местных жителей документы летчиков, так как хранить их было небезопасно. А люди запомнили их фамилии: Козлов, Рощин, Чащин. Так и лежат они все эти годы за озером, в болоте, безымянными. Мне ответили, что слишком мало данных - по одной фамилии искать невозможно. И все же я решила попытаться сопоставить данные картотеки. Да, фамилия Козлов очень распространенная. Но ведь фамилия Рощин, да и Чащин встречаются не так часто. А тем более, что летчики, да и пропали без вести в 1941-ом году...

И мои надежды оправдались. Мне удалось разыскать карточки на всех троих. И все они в 1941-ом не вернулись с боевого задания... Позже я отправила эти сведения в Городокский райвоенкомат. И мне как-то передали, что приезжала на могилу брата сестра Рощина.

К сожалению, в последующие наши приезды в архив, нас непосредственно к картотеке архива не допускали. Начальство отделов запретило, чтобы не перепутали последовательность. И не только нас не стали допускать, но и практически всех исследователей. Дело в том, что, как нам рассказали потом, некоторые работники редколлегий книг "Память" вместо того, чтобы переписав учетную карточку, поставить ее на место, просто забирали с собой. А ведь это нарушает всю картотеку.

Да мы и не стали особенно настаивать на картотеке. Мы просто убедились в том, что переписывать в читальном зале именные списки потерь известных нам частей и дивизий, намного продуктивнее. А сверкой списков можно и дома потихоньку заниматься. Ведь за неделю, работая почти без всяких перерывов с 9 утра до 8 вечера наши девчата успевали переписывать по полторы - две тысячи фамилий погибших со всеми данными.

Девятый и одиннадцатый отделы в Центральном архиве Министерства обороны - самые популярные. Эти отделы хранят именные списки и алфавитные карточки безвозвратных потерь рядового и сержантского состава, картотеку офицерского состава. Если бы нам дали возможность работать непосредственно с картотекой, зная место, где погиб боец и какие части там воевали, можно было бы очень многих пропавших без вести установить по найденным вещественным реликвиям.

Кроме того, именные списки потерь хранят координаты воинских захоронений, о которых не знают ни в военкоматах, ни в сельсоветах на бывших местах боев. Переписав частично списки нескольких дивизий, воевавших у д.Мяклово, мы установили, что только возле этой деревни было несколько больших братских могил, о которых местные жители даже и не знают ничего, да и на первых послевоенных картах эти захоронения не числятся:

- 200 метров восточнее - 142 человека,

- 600 метров восточнее - 45 человек,

- 500 метров севернее - 139 человек,

- 200 метров западнее - 25 человек,

- 100 метров юго-западнее - 36 человек,

- и еще с десяток могил с разными координатами возле этой же деревни, в которых по 5-10 и более человек.

И таких мест в Белоруссии, особенно где фронт стоял 9 месяцев - очень много.

Проведя сверку с картотекой погибших на территории Октябрьского сельсовета, мы установили, что в списках есть в лучшем случае лишь 1/3 фамилий. Остальные фамилии не числятся ни в сельсоветах, ни на памятниках. И тогда, чтобы помочь установить истину, чтобы занести в книги память всех погибших за освобождение нашей Белоруссии, мы решили, что должны ускорить эту работу. А для этого было решено направить в Подольск большую исследовательскую группу.

В январе 1995 г., выпросив в народном образовании денег на обычную поисковую экспедицию, мы собрали ребят из разных поисковых отрядов области и отправились в Подольск. Нам пришлось закупить в Витебске продукты на всю неделю и даже хлеб с собой вести, так как за те гроши, что нам выделили, в России питаться было просто невозможно. Витебский район помог нам частично горючим для КамАЗа. Связавшись заранее с поисковиками из Подольского поискового объединения, мы попросили их помочь решить вопрос обеспечения местом для ночлега, ведь за гостиницу нам платить было нечем. Нам очень помогли Подольский городской комитет по делам молодежи, управление образования Подольского облисполкома, да и просто поисковики Подольского объединения: Красильников Игорь и Лужников Николай, Демьянов Анатолий и Бородулев Юрий. Они не только разместили нас в городском центре технического творчества, но и взяли над нами шефство во всех организационных вопросах. Ну, а о том, как мы зимой доехали на КамАЗе в Подольск и обратно, когда в кузове кроме снаряжения буквально

друг на друге ехало 30 человек поисковиков, просто передать невозможно.

Благодаря помощи поисковиков из Подольска, таким же большим составом мы выехали в Подольск еще раз в июле 1995г. Причем на этот раз взяли в архив не только поисковиков, но и членов агитбригады Ассоциации "ПОШУК" - группу "Шоу-балет "Сенсация". Не смотря на трудности: слабое питание, ночлег на полу в клубе, работу с самого утра до позднего вечера, никто из ребят не жаловался. Вечерами, до позднего вечера ребята наперебой рассказывали друг другу о сделанных ими открытиях. Ведь то, что они находили в журналах боевых действий и оперативных сводках, было намного интереснее того, что читали они когда-то в учебниках истории. Ребята понимали, что то, что они сегодня держат в руках, написано в перерывах между боями на старых трофейных картах, плакатах, а порой и просто на ученических тетрадочках. А те, кто переписывал списки погибших, хорошо понимали, что своим трудом смогут помочь многим людям обрести, наконец, долгожданную весточку о своем родном человеке.

Мне самой, конечно же, было очень тяжело на чем-то сосредоточиться, так как приходилось постоянно помогать нашим молодым исследователям. Найти хотелось очень многое, а время было ограниченно. Но я от души радовалась за своих молодых исследователей. Самостоятельно и очень плодотворно работали по боям за Минск члены поискового клуба "Саланг" из Жодино - Костя Ничиперович, Стасевич Саша. Каждый день они получали десятками вое новые и новые тома документов. А ведь эти исследователи из Жодино не имеют высшего образования - они просто учащиеся Жодинского ПТУ.

А студент Витебского техникума связи Федя Лебедев целую общую тетрадь успел переписать о боях за свой родной город Лиозно. Его и на обед не вытащить из читального зала. Даже в последний день перед отъездом все заказывал какие-то документы. А написал даже больше, чем взрослые руководители. Его работа в дальнейшем поможет в создании районного музея.

Впервые попал с нами в архив учитель из г.Бобруйска Могилевской области Боровский Николай Павлович. Для него архив - это целое открытие. Он радуется, как ребенок, каждому найденному документу по боям за г.Бобруйск, причем переписывает все: и пехоту, и авиацию, и танки. Но больше всего ему хочется найти хоть что-то по 1941 году. И только сокрушается каждый вечер, что 10 дней для такой работы - очень мало.

Но, пожалуй, самая сложная задача у группы поисковиков из клуба "Искатель", которой руководит Бондарев Виктор Владимирович. Они заказали кучу документов технических служб. Здесь акты списания самолетов и моторов, какие-то многочисленные ведомости с ровными колонками цифр. Разобраться во всем этом могут, пожалуй, только два брата Беляевы, так как они с детства увлекаются техникой. У "искателей" сложная задача: отыскать номера тех двигателей самолетов, которые уже удалось поднять.

Работники архива постоянно удивляются тому темпу, как мы работаем. Нам всегда идут навстречу в читальном зале и принимают, как своих. Начальник читального зала Валентина Ортовна подписывает все наши заявки. Порой, стараясь не терять рабочего времени, мы заказываем часть документов по телефону из Витебска. Поэтому, приехав в архив, приступаем к работе буквально с первой минуты. За многие годы сотрудничества с Центральным архивом Министерства обороны, мы приобрели много хороших друзей, которые всегда стараются сделать наше пребывание в Подольске содержательным. Каждый раз, привозя в Подольск молодых поисковиков, в воскресный день мы ведем ребят в музей Подольских поисковиков. Городские власти отдали под этот самодельный общественный музей самое лучшее помещение в городском Дворце культуры. Можно только удивляться тому, с каким старанием здесь реставрирован каждый экспонат, найденный на местах боев. Видно, что поисковики г.Подольска - обыкновенные работяги с различных заводов и отроек, - гордятся своим музеем и стараются приносить сюда все интересное, что удается найти. И хоть бои возле г.Подольска были сравнительно недолго, небольшой поисковый отряд "Память" проводит большую работу по увековечению памяти павших защитников Отечества.

В Подольске мы бываем очень часто, но все же, как считают многие члены Координационного совета Ассоциации "ПОШУК", явно недостаток но. С каждым новым открытием в архиве, мы получаем все больше и больше неразрешимых задач и волнующих загадок. Далеко не всюду нас понимают, когда мы начинаем доказывать, что нельзя спешить с изданием книг "Память" Ведь тем, кто не сталкивался с итогами нашей исследовательской работы, кто не видел, сколько еще фамилий не числится в списках военкоматов на местах, никогда не понять наших проблемм. От нас порой просто отмахиваются во всех высших инстанциях тем, что потом выпустят дополнения к книгам "Память". Но ведь во многих районах этих дополнительных фамилий будет намного больше, чем уже занесено в книги "Память". И, по сути, на территориях, где 9 месяцев стоял фронт в Белоруссии, нужно будет не только книги делать заново, но и памятные плиты на памятниках менять заново.

Вот, к примеру, с чем мы и столкнулись, подняв такую проблему в Дубровенском райисполкоме Витебской области. Готовя Вахту Памяти, мы предложили руководителю Дубровенской районной книги "Память" съездить с нами в архив. Председатель райисполкома М.А.Лещинский согласился с нашим предложением и отправил в Подольск Гаврутикова Алексея Яковлевича, сказав:

- Если найдете там человек 200-300 - это будет хорошим дополнением к книге "Память" нашего района!

Каково же было его удивление, когда в первый же заезд ребята из Сенненского районного клуба "Память" переписали ему 3500 фамилий, из которых после сверки оказалось, что почти 2 тысячи на территории района не числилось. И это понятно.

С приближением войск Красной Армии население района было изгнано фашистами еще в октябре 1943 года. Таким образом, свидетелей последующих кровопролитных боев и мест захоронений со стороны местных жителей не было. Похоронные команды, хоть и было положенно, таких сведений местным органам власти не оставляли. Сразу же после освобождения района, в июле 1944 года собирали по лесам и полям останки погибших и сносили их в братские могилы, а разлагающиеся трупы только погибших воинов, стаскивали в ближайшие траншеи и окопы, засыпали землей. Истинные масштабы потерь Красной Армии на территории Дубровенского района до сих пор неизвестны. А ответы основываются в основном на предположениях. Так, в отчете Витебского облвоенкома Токарева за 1949 год по Дубровенскому району значилось:

62 воинских кладбища, 443 братские и 192 индивидуальные могилы. Было учтено в Дубровенском райвоенкомате сразу после войны, на основании сохранившихся надписей на братских могилах, 3145 погибших воинов. В 1965 году, когда Дубровенский райвоенкомат получил персональные карточки на погибших из военкоматов, имеющих извещения на своих уроженцев, это число выросло в 6 раз. Плюс около тысячи фамилий по письмам от родственников погибших. Всего получилось 19 тысяч. Оказалось, что как и в настоящее время, при работе с книгами "Память", далеко не все военкоматы тогда в 60-х годах выполнили приказ по рассылке сведений по месту гибели. А в Белоруссии вообще, при составлении в военкоматах книг учета захоронений, существующие карточки на погибших были повсеместно уничтожены. При их переписывании в эти книги большая часть данных опускалась вообще. Так, ни в одной книге учета нет первоначальных координат захоронения, опущены вообще номера воинских частей и должность, нет домашнего адреса и места призыва. Так кому же наши белорусские военкоматы могли выслать даннные и что проверить или найти у себя? Поэтому-то на запросы родственников погибших полвека так и отвечают: "Пропал без вести".

Поработав со справочниками в научной библиотеке архива, сопоставив все данные, поработав с журналами боевых действий, нам удалось выяснить, что за 9 месяцев боев на территории Дубровенского района наступало в разное время семь армий - это 240 различных воинских частей. Четыре раза большими группами выезжали мы в Центральный архив Министерства обороны РФ. Понимая необходимость этой работы, финансировал наши поездки Дубровенский райисполком. После сверки с существующими списками и выпущенной к этому времени Дубровенской районной книгой "Память", количество погибших на территории района увеличилось до 31 тысячи. Но 2-й том Дубровенской книги "Память" о погибших на территории района уже содержит 19 тысяч фамилий. И стоит эта книга 220 тысяч рублей. Уже готовы списки еще 12-ти тысяч погибших на территории этого района. Но точку ставить рано. Нужно выписать в архиве еще списки потерь по 10 стрелковым дивизиям,

27-ми бригадам, 104-м отдельным полкам, да еще десяткам отдельных подразделений, воевавших в этом районе.

Но где взять средства на такую большую работу? Ведь для того, чтобы закончить работу хотя бы по одному району, нужно, как минимум, направить еще 4-5 раз в архив большие рабочие группы поисковиков. Затем привезенные списки сверить со списками уже имеющимися. На каждого вновь установленного погибшего воина завести карточку. Затем все карточки разложить в строгой последовательности по алфавиту. Заново оставить списки погибших на территории района. Затем, сопоставив куда в шестидесятых годах производились перезахоронения, решить основной вопрос: куда занести вновь установленные фамилии. Да еще ведь, как оказалось после сверки, при увековечении фамилий погибших воинов на плитах памятников и мемориалов, в шестидесятых годах было допущение очень много ошибок: человек похоронен на одном берегу Днепра, а его условно переносят на другой берег Днепра, он захоронен у д.Дуброво, а его записывают на памятнике в г.Дубровно, хотя город в день гибели этого бойца еще был занят фашистами. И таких ошибок очень и очень много. А ведь родственники погибших воинов, приезжая в район, просят отвести не на мемориал, а к той деревушке Боброво, где погиб их родной человек. Из тех списков, что уже успели переписать в архиве, только у д.Боброво было 16 братских могил. Но никто их показать не может. Только сопоставив с картой, мы поняли, что это и не могилы вовсе, а траншеи, которые проходили перед самой деревней. И речь идет не о какой-то сотне-другой погибших бойцов, а о десятках тысяч погибших только на территории одного района. А ведь только по Витебской области точно такая же картина по Лиозненскому, Витебскому, Городокскому, Шумилинскому, Полоцкому районам. Где же взять средства на такую огромную работу?! Если это не сделать сейчас, то поиск затянется еще как минимум на 100-200 лет. Да и мемориальные плиты на братских могилах придется менять повсеместно, так как на них нанесены фамилии лишь части бойцов и командиров. Так на мемориальном комплексе "Рыленки" уже установлено 170 плит, на которые записано 5100 фамилий. Но это, как сегодня уже известно по данным архива, в лучшем случае лишь половина. Потребуется полная реконструкция захоронения, чтобы разместить такое же количество плит. Все это также потребует огромных средств. А ведь есть еще бойцы, у которых в графе "место гибели" стоит запись:

"Остался на поле боя". Да и в актах похоронных команд можно зачастую в архиве увидеть запись о десятках захороненных неопознанных трупах. А сколько танкистов сгорело заживо в ходе боя?! А сколько летчиков не вернулось с боевого задания с территории Дубровенского района?!

Во всем этом необходимо разобраться. Нужно обязательно составить компьютерный банк данных о погибших воинах. И эту проблему необходимо решать на государственном, а не общественном уровне...

Но пока государство повернется, наконец, к этой проблеме лицом, мы пытаемся решать ее своими силами, привлекая к этой работе всех, у кого есть чувство сострадания и долга живых перед павшими. Дважды работая в архиве в 1997-ом году, мы бросали клич о помощи и нам помогали ветераны.

Активнейшую помощь в написании списков оказали ветераны войны, вооруженных сил и труда Подольской городской организации ветеранов: Булгаков Василий Михайлович, Агапова Зинаида Тимофеевна, Демьянова Раиса Андреевна и многие другие. Как ни трудно им было, в их-то годы, часами работали они вместе с нами в читальном зале, радуясь тому, что своим трудом помогают вернуть из забвения своих ровесников, погибших в грозные годы войны. Мы благодарны им за их неоценимую бескорыстную помощь.

Придти на помощь ближнему, помочь человеку - это закон для любого патриота своей страны. Этими законами руководствуются и поисковики. Их роднит поисковое братство. И когда в архив приезжают поисковые группы из разных городов и поселков бывшего Союза, мы встречаемся, как родные. И всегда готовы помочь, чем можем. Вот совсем недавно в архиве встретился мне руководитель поискового отряда из Брянска Амеличев Олег Вячеславович. Он разыскивал материалы по 1941-му году и его интересовал 6 кавалерийский корпус. У меня, как раз, с собой были материалы по 6 кав.корпусу, присланные ветераном войны. Я отдала ему копию и попросила, если попадется что-либо по нашим краям, показать мне. Буквально за пару дней до отъезда, Олег Вячеславович показал мне документы частей и соединений 13-й Армии, переданные при выходе из окружения оперативному отделу полевого управления Брянского Фронта. Эти уникальнейшие документы содержат описания действий частей с первых часов войны 22 июня 1941 г. Если судить по рабочему вкладышу в документах и самому состоянию документов, очень похоже, что с самой войны никто этих документов даже в руках не держал. А ведь в них попадают и фамилии командиров, которые все эти годы считаются пропавшими без вести. Мы старались всей группой переписать по возможности эту пачку уникальных документов. Лишь гораздо позже, приехав домой и внимательно изучив эти бумаги, я поняла, что точно так же могло быть и с частями, отходившими на север от Верхнедвинска, Полоцка, Витебска, Городка. Мы все время запрашиваем из хранилищ документы Западного фронта. Но в них, к сожалению, почти ничего нет, так как в начальный период многие части попадали в окружение, большинство документов уничтожалось вместе с сейфами. Но, возможно, какие-то части, какие-то штабы могли гораздо позже выйти из окружения и попасть на другие фронты. Возможно, что-то сохранилось и в документах северо-западного фронта. Этот вопрос не дает мне покоя все долгие месяцы после нашего последнего пребывания в архиве.

Когда-то, еще до 1991 г., нам обещали, что в Подольском архиве строится новый большой читальный зал, в котором обязательно будет множительная техника. И мы верили. Мы видели, как солдаты возводили стены для будущего читального зала... Но не стало Союза... И стоит все эти годы недостроенным новый читальный зал. Нет средств не только на множительную технику, но даже на крышу для завершения строительства... В настоящее время, конечно же, есть в архиве ксерокс, но чтобы сделать ксерокопии документов нужны деньги и немалые. А этого у общественного поискового движения нет.