ЭКСПЕДИЦИЯ В 41 ГОД (Рукопись книги Л.Н. Бруевой)

"ПОКА НЕ ПОХОРОНЕН ПОСЛЕДНИЙ СОЛДАТ…"
Рукопись книги Л.Н. Бруевой

8. ЭКСПЕДИЦИЯ В 41 ГОД…

- Вот и дождались… - тяжело вздохнула старушка в черном платочке и перекрестилась.

Дождались, чтобы ровно через 50 лет похоронили по-людски. О чем думали они тогда, в последние мгновения жизни, обороняя 11 июля 1941 года наш город? Ни один не покинул поле боя. Они остались лежать на белорусской земле, неизвестные солдаты. И получили их родные не похоронки, а уведомления с загадочным текстом: "Пропал без вести…"

Умерли уже их матери, так и не узнав о судьбе своих сыновей, повыходили замуж невесты, стали вдовами жены, выросли без отцов дети… Нет их вины в этом. Вина их разве только в том, что не успели написать на бумажке свою фамилию и место жительства, да не вложили эту записку в эбонитовый пенальчик - солдатский медальон. Ибо только у одного из пятидесяти пяти, поднятых членами ВПК "Поиск" из Витебского ПТУ-19 (руководитель Бурдо А.А.) красноармейцев, была записка в медальоне.

С волнением ребята прочли: "Новик Моисей Аронович, г. Прилуки Черниговской области, ул. Октябрьская, д. 16."

Еще одна находка: алюминиевая ложка с надписью: "Михайлов", а рядом - останки солдата с пулей в черепе.

Уже не однажды до этого обращался Бурдо Анатолий Алексеевич в местные исполнительные органы власти с просьбой: навести порядок на территории бывшего концлагеря "5-й полк". Не раз поднимал этот вопрос и в газетах. Но территория, где фашистами уничтожена не одна тысяча населения Витебской области и военнопленных, все больше застраивается частными гаражами, разрабатывается дачниками под огороды. а водном месте, недалеко от железной дороги, где в 1941 году были на высотке позиции защитников города, и вовсе начали разрабатывать карьер. Хорошо хоть трактористы совестливые оказались: наткнувшись на останки погибших, сообщили об этом поисковикам. Работы на карьере были приостановлены, пока в июле 1991 года, во время летнего поискового лагеря Анатолий Алексеевич вместе со своими ребятами из клуба полностью не обследовал территорию этого карьера.

6 августа 1991 года в 12 часов состоялось торжественное перезахоронение пятидесяти пяти павших защитников г. Витебска в братскую могилу мемориального комплекса "5-й полк".

Это лишь одна страничка из героической и такой трагичной истории нашего родного г. Витебска. А сколько их еще предстоит открыть искателям!

Как то, опрашивая местное население на окраине города, мы узнали удивительную историю героического тарана, совершенного на перекрестке Полоцкого и Городокского шоссе, где до войны стоял памятник Ленину.

11 июля 1941 года фашистские танки входили в город со стороны Полоцкого шоссе. Головной танк, с крестами на брони, вдруг резко повернул и направился к памятнику. В это время со стороны Городокского шоссе на большой скорости показался советский танк. У него не было боеприпасов. Видя, что фашистский танк направляется прямо к памятнику Ленину, наши отважные танкисты пошли на таран.

В ту же ночь, тайно от фашистов, жители соседних домов похоронили под березами на окраине города останки погибших героев. Их имена так и остались неизвестными… А два покореженных танка - советский и немецкий - еще года три после войны стояли на окраине города…

В документах Центрального архива Министерства обороны РФ мы не нашли упоминания об этом подвиге. Да этого и не могло быть. Очень мало документов сражавшихся в окружении частей дошло до Генерального штаба Красной армии. Жаль, что не догадались те, кто после войны убирал на металлолом покореженную технику, по номерам машин установить фамилии членов экипажей. Осталась на окраине города скромная безымянная могила да память людская. Узнав об этом подвиге, наши ребята решили найти где-нибудь в болотах или озерах советские и немецкие танки да поставить их на перекрестке в Тирасполе так, как было в 1941 году.

В годы войны древний город Витебск был уничтожен на 98%. Там, где когда-то была окраина города и мужественно сражались отряды милиции и ополчения, давно уже стоят дома, вынесен за пределы города и бывший "южный" аэродром на проспекте Черняховского, а на летном поле, словно грибы, один за другим вырастают красавцы дома. Как-то, прокладывая теплотрассу к строящемуся дому, трактористы наткнулись на останки бойцов. Это был пулеметный расчет. Рабочие сообщили в милицию и военкомат. Работники милиции приехали и забрали винтовки и гранаты, а останки бойцов так и остались лежать. Нужно было продолжать работу. И тогда тракторист сам собрал останки погибших, сложил их возле дома и прикопал.

Когда я привела свою учебную группу из ПТУ-96 устраивать на производственную практику на заводе "Мегом", ко мне подошла женщина и обратилась с просьбой о помощи:

- Я читала в газете, а потом видела о вас передачу по телевидению, - начала она. - Я знаю - вы занимаетесь поисковой работой. Думаю, вас заинтересует находка моего соседа-тракториста.

И она подробно рассказала о находке погибших бойцов при прокладке теплотрассы к строящемуся дому. Когда они с соседом обратились в горком партии, им ответили: "Весь город построен на костях и не возможно хоронить каждого".

- Помогите нам! Только вы можете что-либо сделать. Я скажу соседу, он покажет вам то место…

На следующий день с ребятами из клуба "Искатель", мы отправились к месту встречи. Нас уже ожидали. Тракторист сдвинул в сторону слой земли и когда приподнял ящик, мы увидели останки солдат. Здесь же лежали солдатские ботинки, кусок ленты от пулемета "Максим".

Мы аккуратно перебирали землю в надежде отыскать медальон, но так ничего больше и не нашли. До нас все уже не раз перекопали строители и просто любопытные мальчишки.

8 мая 1987 года руководство Первомайского района г. Витебска, проводя митинг и возложение венков на братскую могилу в Лучесе, торжественно перезахоранивала трех неизвестных бойцов, найденных строителями.

Позже, работая в ЦАМО, мы пытались установить фамилии тех, кого нашли в районе бывшего аэродрома. Мы узнали, что все самолеты до вступления фашистов в г. Витебск успели улететь на другой аэродром, а на аэродроме оставалась лишь охрана. Их фамилии мы не нашли, но к нам попали боевые донесения командующего войсками 19-й Армии за 11 июля 1941 года:

"Войска в ночь с 9 на 10.07.41 г. были выдвинуты в район Витебска. Противник форсировал реку Зап. Двина и занял Улановичи. Командующий приказал 162 стрелковой дивизии атаковать противника и овладеть д. Улановичи, затем отбросить противника на западный берег реки Зап. Двина.

501 стрелковый полк 162 стрелковой дивизии сосредоточился в 22:00 10.07.41 г. в районе д. Сеньково. Получив боевую задачу, два батальона 501 стрелкового полка с похода двинулись на Улановичи и после 10-12 км марша в 3:30 11.07.41 г. атаковали противника.

Бой начался успешно, противник дрогнул и побежал, бросая на поле боя пулеметы и другое оружие... Но с рассветом налетела авиация противника, и наступление приостановилось... Батальоны залегли, а затем начали отход на северо-восток.

До 18.00 11.07.41г. батальоны, седлая шоссе, удерживали "Кирп" /Кирпичный завод 5км северо-восточное Витебска/ и шоссе. Батальоны были усилены одной ротой автоматчиков из Сеньково.

К 19.00 из района Витебска по шоссе на Велиж двинулись мотомехвойска немцев. До 22.00 501 стрелковый полк вел бой с противником, а затем начал отход.

501 стрелковый полк дрался без дивизионной артиллерии и противотанкового дивизиона, которые еще не подошли".

Скупые строчки боевого донесения... И все. Больше никаких документов о боях 501 стрелкового полка 162 стрелковой дивизии история не сохранила. Нет в архиве ни журналов боевых действий, ни списков потерь этой дивизии за 1941 год. Видимо, документы были уничтожены при выходе из окружения...

Осталась лишь память людская. Помнят тот бой старожилы деревни Ольгово Витебского района Михеев С.А., Морозова Е.Н., Орловская А.И. и многие другие, к кому мы обратились за помощью в конце сентября 1992 года. Они помнят, как рано утром начался бой на краю деревни Батраки, как строчили по нашим солдатам с чердаков немецкие пулеметы, как налетели самолеты с черными крестами. Как бомбили и расстреливали в упор людей на этом колхозном поле... Помнят, как какой-то комиссар из пулемета "Максим" до последнего патрона расстреливал в упор наступающих фрицев. А потом, когда кончились патроны, отстреливался из пистолета... Последнюю пулю пустил себе в висок... Немецкий офицер приказал похоронить этого офицера со всеми военными почестями...

- Много их было на этом поле, - молодых парней из южных республик, - рассказывал Михеев С.А. - Мне тогда 14 лет было. Вместе со стариками и женщинами мы три дня убитых хоронили... Жара... Трупы разлагаться начали... Мы их в воронках по полю прикапывали... А раненные бойцы в деревне, в сарае недели две лежали... Немцы туда никого не подпускали. А потом их угнали куда-то.

Нам показали, недалеко от строящегося дома, место, где сразу после войны была братская могила. Обелиск сломали, а останки погибших воинов еще в пятидесятых перенесли в братскую могилу д.Ольгово.

Три дня с мальчишками из отрядов "Витязь" и "Поиск" мы разгребали свалку мусора на окраине д.Ольгово. Потом, когда сняли верхний слой земли, под корнями деревьев обнаружили останки бойцов. По черепам погибших мы насчитали 18 человек. У каждого из них нашли солдатский медальон. Позже, обследуя местность, прилегающую к этой могиле, ребята из отряда "Риф" обнаружили останки еще 8 человек. Из 26-ти медальонов сразу удалось прочесть лишь 8:

- "Астахов Николай Иванович, 1917 года рождения, красноармеец, уроженец УССР, Сталинская обл., Артемовский район, с.Покровексе",

- "Бойчук Тимофей, 1919 года рождения, уроженец Западной Украины, Солотвищенский район, д.Багривка",

- "Бойчук Юрко Романович, 1919 года рождения, уроженец Западной Украины, Солотвищенекий район, д.Багривка",

- "Гузь Алексей Лукьянович, 1913 года рождения, уроженец Воронежской области, Алексеевский район, д.Луценк...",

- "Ковтун Петр Терентьевич, 1912 года рождения, уроженец Сумской области, г.Путивль, с.Ховзовка, призывался Горловским РВК",

- "Козлов Василий Иванович, 1913 года рождения, командир отделения, уроженец Курской области,г.Трасняжко, с/с Пернавский, д.Пенная",

- "Кузьмин, уроженец Новосибирской области, ПихтовокиЙ район, с/о, п.Кр.Малиновка",

- "Литвинов Т.А., уроженец Ворошиловградской области, Псковский район, п/я Новопсков".

Остальные медальоны были сданы в Белорусский научно-исследовательский институт проблем криминологии, криминалистики и судебных экспертиз. С трудом им удалось прочесть еще одну записку из солдатского медальона:

- "Дорофеев, г. Часов Яр, Милицейская улица, д.З, кв.6".

Мы пытались найти на поле и другие могилы, где в 41-ом году местные жители прикапывали погибших бойцов. Но большая часть поля была еще засеяны бураками... Прикопав найденные останки бойцов до весны на краю поля, мы решили попытаться найти их родных.

9 мая 1993 года члены трех поисковых отрядов /"Витязь", "Поиск","Риф"/ Витебского областного историко-патриотического объединения "ПОШУК" приехали к памятнику павшим защитникам Отечества в д.Ольгово. В этот праздничный день на митинг в центре колхоза Красной Армии собралось все население д.Ольгово. Фамилии тех, чьи медальоны удалось прочесть, были написании на временной доске у памятника. Остальные 17 имен пока неизвестны.

Их провожали в последний путь очень красиво и торжественно: с оркестром, военным салютом, венками и цветами... Но какая-то неудовлетворенность осталась у всех нас. Ведь по данным архива на поле у бывшей деревни Батраки осталось лежать погибшими два батальона 501 Украинского полка. Мы их обязательно должны найти.

Ни одной из найденных фамилий мы не нашли в архиве. По всем найденным адресам были направлены запросы...

А вот еще один журнал боевых действий, который позвал ребят из отряда "Витязь" в дорогу:

"15.07.41г. в 17.00 часов 290 стрелковый полк, форсировав р.Оболь в районе д.Кабаны /у сожженного моста/ скрытно переправился и с трех сторон окружил Сиротино. В 21.00 штаб немецкого батальона был разгромлен. Всю ночь шея бой. Утром 16.07.41г. полк отошел на исходную позицию.

Лейтенант Кустас, младший лейтенант Волков с небольшой группой разведчиков, овладев штабными машинами, забрали документы и вышли в район д.Орехи, где утром 16.07.41г. вступили в бой с превосходящими силами противника." /Фонд 186сд,опись 1,дело2,стр.7-8/.

В поселке Сиротино в поисках очевидцев боев, мы обошли немало домов. В одном из домов, недалеко от окраины Сиротино нам повезло: Демченко Иван Николаевич, которому в 41г. было 9 лет, подтвердил, что помнит тот бой:

- Я жил с матерью и сестренкой на краю деревни, - рассказывал Иван Николаевич, - Это было под вечер, в середине июля. Наши шли к деревне со стороны леса. Много их было - наверное, целая дивизия...

- Со стороны д.Бывалино? - спросила я.

- Нет, от д.Лосвитские, - ответил он. - Были у них пушки. Немного: две или три всего. Шли, не прячась... Да и немцы не ожидали их - фронт за Витебском был... Вдруг споткнулся один солдатик о камень, винтовка и выстрелила... Переполох у немцев поднялся... Долго на окраине деревни шел бой... Много немцев положили в том бою... Но подоспела к немцам подмога - на машинах из Шумилино, самоходки немецкие...

Иван Николаевич задумался, вспоминая события тех далеких дней, живо запечатлевшихся тогда в его детской памяти...

- Немцы утром своих схоронили за деревней. А наши солдаты так и лежали по всему полю, где смерть их застала... Лето, жара невыносимая... Тела разлагаться начали. Тогда немцы разрешили жителям деревни их похоронить...

- Много наших там погибло? - спросил Саша Зубарев.

- Не знаю. Много, сказывали старики. Я тогда пацаном был. Меня мать не пустила. Старики хоронили...

- А куда их сносили? Где могилу сделали? Показать кто-нибудь может? - спросил Женя Шедько.

- Нет, пожалуй, никто вам точно не покажет. Тех стариков уж в живых нет. Да и могилы отдельной не было. Их по всему полю хоронили. Где лежали, там и прикапывали... Теперь уж не найти. Поле пашут все годы после войны... Как зацепит плуг чуть поглубже, вывернет останки. Соберут местные власти, захоронят в Толпино. Человек 30 уж за эти годы так перехоронили.

Мы долго бродили по полю за деревней... Ярко светило солнце, зеленела поднимающаяся трава. На соседнем поле тарахтел трактор - шла посевная... Мы пытались отыскать характерные проседания почвы... Наугад сделали несколько шурфов, но все безрезультатно. Уже в который раз пожалели о том, что нет специальных приборов, которые бы показывали наличие останков в земле... А миноискателем в этих краях работать бесполезно - воя земля "звенит" от многочисленных осколков...

Многие легенды и загадки истории, а порой и книги, рождают порой не только новые поисковые экспедиции, но и предопределяют направления исследовательской деятельности.

Так было в 1990г., когда журналист из Минска Куфтерин Владимир Степанович познакомил нас с краткой информацией в книге "Белорусский военный округ" о танковом сражении под Сенно: "Утром 6 июля 1941г. войска 20-й армии нанесли контрудар в общем направлении на Сенно, Лепель. Началось одно из крупнейших в начальном периоде войны танковых сражений, в котором с обеих сторон участвовало 1500 танков."/для сравнения: в битве под Прохоровкой принимало участие 1200 советских и фашистских танков, даже меньше, чем под Сенно/.

При первой же возможности, мы отправились в Центральный архив Министерства обороны, чтобы попытаться найти сведения об этой операции 1941 года. И хотя документы по 1941-му найти почти невозможно, некоторые приказы и оперативные сводки мы все-таки обнаружили:

"Наибольший успех имела 17-я танковая дивизия... в ходе боевых действий наш корпус встретился... с 47-м моторизованным корпусом противника... Основные силы нашей 17-й танковой дивизии к исходу дня вели бои на рубеже Буи, Мал.Белица, Осиновка... 7-й механизированный корпус вел тяжелые бои в межозерном дефиле севернее Сенно."

"...20-я армия совместно с механизированными корпусами в ходе контрудара нанесла противнику серьезный урон и к исходу 8 июля отбросила его на 30-40 км в сторону Лепеля."

"...вечером гитлеровцы высадили десант южнее ст.Гразино и во взаимодействии с частями 12-й танковой дивизии в районе Цотово полностью окружили 17-й мотострелковый полк с артиллерийским дивизионом и танковым батальоном. Однако полк героически продолжал вести тяжелые бои... 13-я танковая дивизия заняла круговую оборону..."

В течении 9 и 10 июля 1941г. войска 5-го механизированного корпуса вели оборонительные бои, а к концу дня 10 июля получили приказ на выход из боя с задачей сосредоточиться севернее Орши.

О боях под Сенно командир 18-й танковой дивизии противника Неринг в июле 1941г. уведомлял вышестоящее командование: "Потери снаряжением, оружием и машинами необычайно велики... Это положение нетерпимо, иначе мы напобеждаемся до собственной гибели". Даже немецкий генерал Гудериан писал: "...под Сенно нас сильно били".

Так, в первые дни войны, в июле 1941г. подвиг наших солдат, был по-праву оценен даже нашим противником.

Уникальный архивный материал по боям 5 и 7 механизированных корпусов в первых числах июля 1941г. в районе Бешенковичи и Сенно подсказал нам маршруты зимней поисковой экспедиции в январе 1992 года. В г.Сенно мы познакомились с бывшим механиком-водителем Юдиным Яковом Григорьевичем - непосредственным участником тех боев.

- 3 июля 41г. наша дивизия разгружалась в Орше. Мы получили задачу двигаться в сторону Сенно и далее на Лепель, уже занятый фашистами, - рассказывал Яков Григорьевич, - 6-7 июля наша дивизия развернулась во фронт и погнала немцев от Бурбина. Наша танковая дивизия занимала оборону в районе ст.Ясно. Нашу разведгруппу из 6 танков направили в сторону Лепеля. В танках кончалась горючее и мы отправили связного в дивизию.

Рано утром увидели, что немецкая мотомехколонна направляется по шоссе в сторону Сенно... У нас была выгодная позиция: из-за озера с высотки вся дорога была хорошо видна. Подпустив фрицев поближе, мы открыли по колонне огонь... Удар для немцев был неожиданным. Много машин осталось догорать на дороге. Но и нам досталось: я почувствовал слева удар по ходовой части. Меня оглушило. Я попытался подняться в башню... Над люком механика-водителя разорвался снаряд... Башню отбросило... Я был тяжело ранен. Один из осколков попал возле сердца, пробив записную книжку, что, наверное, и спасло меня от гибели.

Когда фашисты заняли Сенно, они приказали местным жителям похоронить погибших, а раненных свезти в Сенненскую районную больницу, переоборудованную под госпиталь. Так Юдин Я.Г. оказался в Сенно. В Сенненский госпиталь из Германии направляли на практику молодых врачей. Они практиковались на наших раненых, здесь же испытывали и новую вакцину. Более 300 раненым удалось выжить только благодаря врачу Ухацкой и трем нашим девушкам-медсестрам. Неоценимую помощь им оказывала и подпольная комсомольская группа девчат во главе с Валей Березкиной. Они приносили раненным пищу и одежду, в тайне от фашистов по ночам переправляли выздоравливающих к партизанам, а Ухацкая, рискуя головой, показывала фашистам свежие холмики за госпиталем да записи в журнале, что раненый умер. Так молодым Сенненским подпольщицам удалось спасти многих бойцов.

В Сенно мы встречались и с другими участниками боев в 1941г. Ведь город в июле 1941 года трижды переходил из рук в руки. Очень многие остались лежать безымянными в районе Сенно. Но и фашистам этот город дался нелегко: около трехсот белых березовых крестов поднялось на свежих могилах в том месте, где сейчас выстроена Сенненская школа № 2.

После освобождения Сенненского района, останки погибших красноармейцев и командиров были перенесены в братскую могилу в парке, в центре г.Сенно. Но не все было сделано так, как нужно... Люди помнили об этом.

Многое рассказала ребятам Зоя Степановна Павловицкая. Недалеко от ее дома юные следопыты под руководством Жудро Александра Николаевича подняли останки восьми погибших воинов, трое из которых были /по характерным знакам отличия/ командирами. Немного раньше, при строительстве стадиона, были найдены останки еще двух человек.

9 мая 1992г. на центральной площади г.Сенно, в сквере, у памятника погибшим воинам и партизанам, собрались жители г.Сенно. Собрались, чтобы проводить в последний путь останки 10 павших защитников города. Находки юных следопытов потревожили память людскую. В горсовете уже на следующий день начали раздаваться телефонные звонки с сообщениями о том, что есть еще другие, забытые места, где находятся непогребенные по-человечески павшие бойцы. Люди рассказали и о том, что где-то в городе, на скорую руку, отступающими частями были захоронены двое летчиков из подбитого советского самолета. Один из летчиков был похоронен с орденом Ленина или Красного Знамени на груди. Орден поможет установить, кто были эти герои, сражавшиеся с превосходящими силами противника в небе над Сенно. Только бы найти их! Ведь не бывает неизвестных солдат, - есть безымянные герои. Они живут вечно в памяти людской. Вез них выросли дети. А потом и дети детей. И даже соседский мальчишка, что дружил с ним когда-то, помнит его.

Имя твое - "неизвестный солдат".

Ты не вернулся когда-то назад.

Долго искали сынишка и мать, -

И не устанут они повторять:

Нет, не пропал, никого не предал, -

Просто на землю в атаке упал.

Там и остался лежать навсегда.

Скрыли траншею дожди и года.

Много могил безымянных в стране

Тем, кто погиб на жестокой войне.

Внуки теперь тех погибших солдат

Создали свой поисковый отряд.

Годы летят, только память опять

Нам не дает о войне забывать.

Пусть имена позабытых солдат

Будут наверно в сердцах у ребят.

- Недавно поисковый отряд "Спадчына" Германовичской СШ Шарковщинского района вернулся домой из поисковой экспедиции в Слонимский район Гродненской области, - писала в газете "Кліч Радзімы" руководитель отряда Райченок Ада Эльевна. - Ребята внесли свой посильный вклад в дело возвращения имен погибших в годы Великой Отечественной войны. То, что услышали и увидели ребята, не даст им ни один учитель, ни один учебник истории.

Действительно, осенью 1992 года на Гродненщине перед сводным поисковым отрядом республики приоткрылась страшная трагедия первых дней Великой Отечественной войны. Немцы высадили под Слонимом большой десант. Все деревушки в тех краях находятся как бы в большой долине, которую со всех сторон окаймляют небольшие высоты. На них-то и разместились немецкие автоматчики, переодетые в форму красноармейцев. Они пропустили отступающую от границы колонну советских войск, с которой шли и беженцы, растянувшуюся километров на 40. В небо были подняты немецкие аэростаты, с которых фашисты корректировали огонь дальнобойных орудий. Налетели самолеты с крестами на крыльях... Взрывы бомб, пулеметная трескотня и автоматике очереди смешались в страшный рев. Когда все стихло, на дороге остались лежать десятки тысяч людей. Немецкие десантники добивали тех, кто еще шевелился: и женщин, и стариков, и детей, и солдат... Старожилы рассказали нам, что даже калитки на улицу не открывались, так все было завалено трупами...

Через несколько дней немецкое командование приказало местным жителям убрать разлагающиеся на солнце трупы. Их стаскивали в канавы и воронки от бомб.

Мне врезался в память жуткий рассказ пожилой женщины из деревни Клепачи. Она не могла вспоминать тот день без слез:

- Мы жили до войны на хуторе. Его сейчас уж нет совсем. Мне тогда было лет 10. Папа и старший брат стаскивали убитых в воронку за хутором. Я им ручки на груди складывала. Вот так, - показала она, скрестив руки, и заплакала.

Мы не торопили. Ждали продолжения рассказа.

- Их было 34 человека. Отец с братом присели отдохнуть на краю ямы и закурили... В это время мы услышали, что тарахтит мотоцикл. Он приближался. Это были немцы... Я испугалась и спряталась за кусты... Немцы слезли с мотоцикла, подошли к яме, заглянули в нее, что-то заговорили по-своему...

А потом из автоматов расстреляли моего отца и брата... Столкнули их в ту же яму и уехали...

Женщина, сгорбившись долго плакала, вытирая краем платка морщинистое лице. И все же я решились задать вопрос:

- Скажите, а памятник на том месте стоит? Она покачала головой.

- Нет там памятника, да и хутора нет. Поле на том месте пашут. Сейчас осень - не пройти там. Вы лучше весной приезжайте... Или летом... Место я хорошо помню...

Похожие рассказы о позабытости тех, кто погиб в первые дни войны, мы слышали во многих домах. И в каждом доме старики плакали, вспоминая события давно минувших дней...

За неделю работы поисковиками были подняты останки 75 погибших воинов из 6-го механизированного корпуса Красной Армии, прорывавшегося с боями из-под Белостока и Гродно. Найдены 3 красноармейские книжки, девять медальонов, семь комсомольских и один партийный билет, удостоверение члена Осоавиахима. По найденным документам удалось установить:

- Сигаролиев Урсун, рядовой, 1919 года рождения, уроженец Чимкент, колхоз "Каракия";

- ... станция Жулаверы Грузинской ССР, винсовхоз "Кулар", Еиимой Ольге Власовне;

- Кадин Иван Иванович, младший сержант, 1917 года рождения, Ярославская область;

- Трусов.

В д.Клепачи Слонимского района Гродненской области Александр Дударенок показал нам памятник погибшим в 1941 году воинам. Который, как и повсюду в Белоруссии, стоит почти на пустом месте. А погибшие воины, старики, женщины, дети так и остались лежать безымянными по полям, лесам, болотам, под тонким слоем земли. Как прикопали их когда-то в 41-ом: наспех, как попало, - так и лежат они все годы.

Мы уговорили пожилого мужчину (жителя д. Клепачи), который в войну был мальчишкой, показать ямы, где закопаны люди. Он рассказал нам, что в войну партизаны трижды вскрывали все могилы в поисках оружия и боеприпасов. Прямо за деревней показал нам место, метрах в двадцати от дороги, где в огромную воронку в 1941 году стаскивали останки погибших. Мы стали вскрывать яму и обнаружили в ней останки 29-ти человек: женщин, детей, солдат. У погибших найдены документы, медальоны. Вечером в помещении удалось прочесть лишь 2 медальона из восьми. Остальные были сданы на исследование экспертам.

В этой же яме были найдены пистолет, танковые часы, нарукавная генеральская звезда. На обрывках его документа удалось прочесть: "Удостоверение командного состава РККА". К сожалению, внутреннюю часть документа не смогли прочесть даже криминалисты. Осталась надежда лишь на Центральный архив Министерства обороны.

Жители деревни Клепачи рассказали нам, что у деревни погибло три генерала. Один из них был ранен в ногу. Он еще доковылял до колодца в середине деревни, да там и умер. В 46-ом, когда в Клепачах строили памятник погибшим, перенесли останки этого умершего от ран генерала и записали на памятнике фамилию командующего 6-м мехкорпусом Хацкилевича М.Г. В 1951 году перезахоронили и второго генерала, но фамилия не была установлена.

Я выписала в Центральном архиве Министерства обороны списки генералов, пропавших без вести в начальный период войны. По Западному военному округу их оказалось 23 человека. Наша исследовательская группа переписала в архиве Журналы боевых действий, разведдонесения и оперсводки, приказы за первые дни боев в Белоруссии. Внимательно сопоставив и перепроверив эти данные, мы пришли к выводу, что вторым пропавшим без вести генералом мог быть скорее всего генерал-майор артиллерии 6-го мехкорпуса Митрофанов Александр Степанович.

Посоветовавшись с сотрудниками читального зала ЦАМО, я решила перепроверить эти данные еще и в картотеке потерь офицерского состава. В карточке учета Митрофанова А.С, записано: "Умер от ран 30 июня 1941 года".

В 1949 году в ответ на запрос из Ленинградского горвоенкомата, сыну было выслано уведомление: "Ваш отец Митрофанов А.С. пропал без вести в июне 1941 года".

На этой же учетной карточке в углу чернилами был поставлен какой-то небольшой штамп. Я обратилась к начальнику отдела за разъяснением. Он ответил, что так обозначается наличие трофейной немецкой карты. И сразу же запросил эту карту из архивохранилища. В ней мы прочли: "Убит 500 метров южнее перекрестка дорог, что 16 км восточнее Зельвы".

В Ленинграде через совет ветеранов очень быстро разыскали сына Митрофанова А.С. - Станислава Александровича. А через несколько дней нам позволила жена старшего сына Вольдемара Александровича - Наталья Николаевна. Она рассказала, что отец ее мужа - Митрофанов А.С., 1892 года рождения, в Красной Армии с 1919 г., служил в Белостоке. За несколько дней до начала войны успел отправить жену и двоих сыновей в г.Челябинск к родственникам. Розалия Моисеевна так ничего и не узнала после войны о судьбе своего мужа. В 1954г. она умерла, так и не узнав, что останки её мужа еще в 1951 году были перенесены в братскую могилу в д.Клепачи. И даже тогда, когда работники архива перевели и прочли трофейную немецкую карту, ни родным, ни в военкомат по месту гибели ничего сообщено не было. Так и числился Митрофанов А.С. все эти годы "пропавшим без вести".

Кто же был третий погибший у д.Клепачи генерал? Может быть пропавший без вести в июне 1941 г. зам.командира 5 стрелкового корпуса 10 Армии генерал-майор Буданов Федор Иванович? А возможно и сам командир 5-го стрелкового корпуса генерал-майор Гарнов Александр Васильевич? Кто поможет нам разгадать страшную загадку первых дней жестокой войны?!

А ведь таких "страшных загадок" и "белых пятен" по 1941 году еще слишком много хранит история.

Летом 1992 года руководитель ВПК "Гвардия" - учитель Оршанской СШ-4 Абрамович Николай Владимирович, собираясь в Полоцк, в скаутский лагерь, вспомнил о том, как его полоцкая родственница рассказывала о расстреле военнопленных в первый год войны. Он рассказал об этом ребятам. Скауты немедленно откликнулись на предложение Абрамовича Н.В. На небольшой территории они подняли останки более 400 советских воинов, расстрелянных фашистами в 1941-1942 годах. Найдены медальоны, личные вещи, офицерские билеты, записки. Из найденных медальонов удалось прочесть лишь пять бланков:

- "Тухфатулин Ибимул Абдулович, 1914 года рождения, БАССР, Фёдоровский р-н, Балихлинский с/с, д.Балихна",

- "Мулгашев, уроженец Свердловской области, пос. Нов.Строищий, д.10, Мулгашевой Екатерине Козьмовне",

- "Тетеркин Алексей Васильевич, 1909 года рождения, ветфельдшер, уроженец Орджоникидзенского края, г.Ворошиловск, хутор Садовый",

- "Никитин Григорий Ник..., 1913 года рождения, капитан, уроженец Анжено-Судженского р-на, Назарихинского с/с, д.Хабары",

- "Москва,43, сообщить Точилкиной Ефросинье Нестеровне".

7 августа 1993 года, на окраине древнего города Полоцка, недалеко от золотых крестов Свято-Евфросиньевского монастыря, произошло событие печальное и торжественное. После проведения православной панихиды, в присутствии скаутов и жителей города, земле были преданы останки более 400 павших защитников Отечества.

Позже, на совещании поисковиков, председатель ВПК "РВС" СШ-2 г.Новополоцка Трапезникова Евгения Анатольевна, рассказала:

- Старожилы г.Полоцка хорошо помнят грохот пулеметных очередей в песчаном карьере, недалеко от монастыря. Фашисты уничтожили там около 20-ти тысяч военнопленных и мирных жителей. На это место массовых расстрелов в г.Полоцке меня впервые привела руководитель Витебского отряда скаутов, руководитель поискового отряда "Поиск" Марчик Тамара Петровна. Мне было стыдно за себя: почти 30 лет прожила в Новополоцке, 20 из них занималась с ребятами поиском, а в этом жутком месте была впервые. Я слышала о том, что памятник погибшим стоит в стороне от места расстрела. Что после дождя здесь чаете вымывает из земли человеческие кости. Сердобольные старушки собирают их и снова прикапывают песком. И молчат... Не раз с этим вопросом уж выходили на руководство города, но все оставалось по-прежнему... Но вот появились скауты, и свидетели страшной трагедии привели их на это место... После их лагеря я уже не раз побывала у местных властей. Пообещали установить в том месте охранную зону, но нужно весной будет определить границы залегания останков людей. А потом я предлагаю посадить там парк.

В дни весенних каникул 1993 года, по просьбе Витебского областного историко-патриотического объединения "ПОШУК", Министерство обороны РБ дало команду одной из воинских частей, расположенных в Полоцке, рядом с монастырём, предоставить казарму для развертывания весеннего поискового лагеря. Около сотни поисковиков собралось в Полоцке, чтобы совместно с представителями Полоцкого горисполкома определить границы залегания останков, расстрелянных фашистами людей. То, что мы увидели в первый же день, нас страшно потрясло и заставило немедленно потребовать от горисполкома запрета на вывоз песка из этого карьера... По обе стороны от места расстрела военнопленных высились капониры. От их дальних краев вывозят песок. Его грузят на машины вместе с останками людей и строят дороги в дачном посёлке. А на месте снесённых участков капониров, на чистом песке валяются разбросанные рёбра, челюсти, черепа погибших..."

Евгения Анатольевна Трапезникова привела нам одного из страшных свидетелей послевоенного бездушия командования части. К сожалению, этот пожилой человек отказался назвать себя, понимая, что то, что было сделано когда-то по приказу командования невозможно понять нормальному человеку. Вот что он рассказал:

- Мы получили приказ сдвинуть песок на обе стороны, чтобы оборудовать тир для отработки стрельбы из танков. Я тогда работал трактористом. Только мы начали работать, как наткнулись на останки людей. Я прекратил работу и пошёл к командиру части. Даже не дослушав меня, он закричал: "Я сказал, копать! Это не люди, а предатели!" Так мы продолжали работу на карьере... Там слоёв семь, наверное, было. Вместе с песком мы и сдвинули эти останки на обе стороны тира.

Выходит, то, что обнаружили скауты между капонирами - лишь нижние слои огромного захоронения, до которых в послевоенные годы не добрались трактора. Мы начали исследовать дальний участок бывшего тира и обнаружили телефонный кабель, проложенный прямо по черепам. Видимо, его прокладывали при строительстве тира к дальним мишеням. Последние годы этот тир военными не используется. Но на ровной, гладкой площадке местные мальчишки играют в футбол. И не ведают они, что под тонким слоем песка (местами всего лишь 2-З см), лежат забытыми те, кто все эти годы, с далекого 41-го, считается пропавшими без вести...

Во время весеннего поискового лагеря мы не стремились поднимать погибших, понимая, что такое огромное захоронение перенести невозможно, да и не имеет смысла. А. предложили руководству города организовать работы по переносу капониров с останками людей в центр. Тогда получился бы небольшой курган, охраняемый государством. Но нас не поддержали. И хотя при определении границ залегания останков мы смогли установить по медальонам 5 фамилий пропавших без вести воинов, и даже разыскали 3 семьи погибших, нами было принято решение: работы прекратить. Мы предполагали, что по нескольким фамилиям, установив номер "шталага" /так у немцев назывались концлагеря/, мы через архив узнаем все имена погибших. И хотя члены рабочей группы Полоцкой книги "Память" неоднократно выезжали в Центральный архив Министерства обороны РФ, фамилии военнопленных, уничтоженных фашистами в Полоцком концлагере, так и не удалось установить. Как оказалось, трофейная картотека концлагерей, переданная архиву в последние годы, из-за неимения средств, так и хранится пока в мешках, не разобранная и не переведенная. А ведь эта картотека хранит имена многих тысяч, пропавших без вести в первые годы войны.

На нехватку средств ссылаются и власти г. Полоцка. Они лишь обещают навести порядок.

Тогда же, в 1993г., ко Дню Победы, Евгения Анатольевна Трапезникова, выступая в местной газете, обратилась к людям с просьбой: помочь в сборе средств на закладку парка на места расстрела военнопленных. И люди откликнулись. По крохам, в основном бывшими выпускниками СШ-2 г.Новополоцка, где многие годы отработала она учителем, с детских лет прививая своим воспитанникам любовь и уважение к памяти защитников Отечества, были собраны необходимые средства на закупку саженцев для будущего парка.

Осенью 1993 года мемориальный парк был заложен. В его закладке принимали участие все поисковые отряда Витебщины. Мы очень волновались: приживутся ли деревца, ведь когда их сажали, шёл первый снег... Но опасения наши оказались напрасными: все саженцы прижились

…Каково же было наше разочарование в ту же осень, когда наш парк был полностью уничтожен. Кто-то украл и вывез все наши деревца. И дате крест, установленный на могиле 400 солдат, поставленный скаутами и освящённый служителями монастыря, кому-то сильно понадобился - тоже украли. Нас просто поражает, как монахини живущие по соседству в монастыре, постоянно поклоняясь святым мощам Ефросиньи Полоцкой, не уделяют внимания останкам многих тысяч погибших людей, лежащим всего лишь в 300 метрах от территории монастыря, за полуразрушенным мосточком через реку.

На такое же бездушное отношение к памяти погибших указывал нам и минский журналист Владимир Степанович Куфтерин, который многие годы занимается изучением трагедии концлагеря Малый Тростенец. Как-то в Минске он свозил нас на территорию бывшего концлагеря, где с возмущением показывал в лесу огромные ямы, раскопанные мародёрами, свалку мусора огромного города прямо на могилах погибших, бетонные плиты, завезенные сюда для строительства Дворца спорта, да так и оставшиеся здесь лежать, когда настоящие патриоты вместо с Куфтериным В.С, восстали против этого проекта. Прежние руководители нашей Республики собирались возвести огромный комплекс для развлечений именно в том места, где у фашистов находились печи крематория, на пепле многих тысяч жертв Тростенца.

Чем же они виноваты, эти жертвы войны, перед нами, сегодняшними?! За что им такая судьба?! Разве не имеют они права на память - память человеческую?! Почему оставшиеся в живых бывшие узники фашистских концлагерей, не бьют тревогу, не требуют справедливости для погибших, заботясь лишь о своих привилегиях и льготах?! А ведь у многих из них здесь остались навеки лежать их матери, сёстры, братья.

Постепенно разрушается и берёзовая аллея, посаженная у дороги смерти бывшими узниками, при непосредственном участии Петра Мироновича Машерова. И всё же хочется верить, что со временем найдутся у нашего государства средства, чтобы возвести достойный мемориал на месте третьего в Европе по количеству уничтоженных жизней лагеря смерти. Ведь нашли же в своё время средства для строительства в Минске Острова слёз - прекрасного мемориала погибшим афганцам.